Наркомания - болезнь

Наркомания - тяжелое заболевание, поражающее весь организм, ведущее к преждевременной смерти. Но к нашей теме относится лишь часть многообразной патологии, которая предопределяет расстройства поведения, - психика.
Криминальное поведение наркоманов диктуется прежде всего симптомами болезни, а развивающиеся сопутствующие психические расстройства облегчают, упрощают совершение преступлений.
Ведущим симптомом болезни является влечение к наркотику. Это влечение по своей интенсивности, всеохватности сопоставимо с другими жизненно важными (витальными) влечениями человека. При сопоставлении оказывается, что тяга к наркотику сильнее потребности в еде и прочем. Для утоления этого влечения, добычи средств на покупку вещества наркоман не останавливается ни перед чем. Как говорил один больной: “Стреляйте передо мной из пулемета, я все равно побегу, если впереди наркотик”.

Особенно опасны больные, злоупотребляющие опийными препаратами и стимуляторами, интеллектуальный дефект которых менее выражен, чем у тех, кто принимает седативные средства и фантастики. Состояние влечения обостряет их психические возможности, они начинают лучше соображать, концентрироваться, становятся целеустремленными, изобретательными (как говорят сами, “откуда что берется”), убедительно лгут, способны обмануть и опытных проницательных людей. Но нередко к своей цели идут прямолинейно, напролом, что зависит от силы влечения и способности к самообладанию, маскировке.

Влечение к наркотику у наркомана обычно возникает при вытрезвлении, когда концентрация наркотика в крови падает. Оно пока еще не столь интенсивно, как в состоянии абстиненции (“ломки”), но его сила увеличивается, поддерживаемая опасением, что следующей дозы он может не достать. Поэтому надо считать, что влечение у наркомана практически постоянно, оставляя его лишь на короткое время высоты опьянения. И, следовательно, наркоман постоянно криминогенен. Впрочем, даже находясь в опьянении, он озабочен добыванием денег. Поэтому, и неохваченный тягой к наркотику он не пропускает возможности украсть, отнять, смошенничать.

Криминогенность наркоманов облегчающим условием имеет развивающиеся у них психические изменения, психический дефект. Этот дефект можно сравнить с тем, что наступает при некоторых серьезных психических болезнях, например, при шизофрении.

Нагляден этический ущерб, который претерпевает личность, и до заболевания не отличавшаяся высоким нравственным уровнем. Паразитический образ жизни не тяготит, а иногда даже служит предметом гордости. Идеалы откровенно циничны и не возникает внутренней потребности это скрывать.

Известная лживость наркомана вовсе не всеобъемлюща, как принято считать, она связана лишь с собственно наркотизацией, с тем, что грозит конфликтом или уголовной ответственностью. В остальном наркоман может быть откровенен излишне, вызывающе, до степени, которая в психиатрии оценивается как “обнаженность”, что не позволяет себе здоровый человек.

Если в начале наркотизации группу связывали какие-то общие чувствования, то с развитием болезни наблюдается переход на одиночное потребление, как это бывает, например, и при алкоголизации. Отношения с миром становятся формальными. Есть круг знакомых по общему, наркотическому интересу, и здесь к связям примешиваются обман, подозрительность, недоброжелательность. Как правило, наркоман в отличие от алкоголика, который расположен к своим собутыльникам, не скажет о своих приятелях доброго слова. Следственная, оперативная работа в этой сфере не должна представлять большой сложности. Здесь крайне упрощен и “торг”: при условии снисхождения, нарастания абстиненции, наркоман “сдает” кого угодно, даже, казалось бы, самого близкого человека.

В процессе болезни прогрессируют черствость, бесстыдство; чувство благодарности очень быстро исчезает, как и сочувствие, сострадание, даже если эти качества до наркотизации были выражены.

Этическое снижение нельзя объяснить только ситуацией, которую создал себе наркоман, ситуацией, которая делает необходимостью постоянную ложь, увертки, незаконную добычу средств. Этические качества теперь уже не поддерживаются эмоциональной функцией.

В течение болезни прогрессирует эмоциональное опустошение. Оно имеет основой определенные биохимические изменения в нервной системе, уже известные науке. Наркоман как бы сжигает запас своей эмоциональности в интенсивных, частых зйфориях.

Первыми исчезают тонкие, высокие чувствования, связанные с высокими представлениями, нюансировка переживаний. Та эмоциональная патология, которая наблюдается врачами у наркоманов, - депрессии, дисфории, не противоречит утрате эмоциональности в ее человеческом понимании. Депрессия, дисфория со злобой и агрессией, самоагрессией - это древнейшие, архаические чувства, выраженные и у животных. Они - единственно возможные у психически неразвитых, примитивных людей. На этот уровень эмоциональности опускаются с развитием болезни и душевнобольные, и наркоманы. Внешним показателем низкого эмоционального уровня могут служить многочисленные поверхностные в разных направлениях самопорезы на предплечьях (у запястья и выше, над сосудами), на груди. Это форма аутоагрессии часта у истерических личностей и сопрягается с демонстративным, театральным поведением, особой приукрашивающей себя лживостью.

Постепенно личность становится уплощенной, опустошенной. Такая бесчувственность объясняет особенности насильственных преступлений, совершаемых больными. В особо кровавых, излишне жестоких, на взгляд здорового человека, преступлениях может быть след наркотика - опьянения, дефекта вследствие наркомании.

С развитием болезни меняется характер сексуальных преступлений. При первых пробах наркотика наряду с гетеросексуальными насилиями в опьянении нередко случаются групповые промискуитет и, учитывая незрелый возраст начинающих наркоманов, групповые гомосексуальные отношения. В последующем гомосексуальные склонности закрепляются, человек остается на раннем этапе сексуальной эволюции. Поэтому гомосексуальное насилие оказывается вероятным. Еще более низкая ступень индивидуального сексуального развития проявляет себя педофилией. В известных нам случаях наркоманы, совершающие такие преступления, злоупотребляли стимуляторами и, вне зависимости от вида наркотика, от своих склонностей, многие подрабатывали как пассивные гомосексуалисты-проститутки. При этом, как и следует из близости с наркоманами, клиент рискует быть ограбленным и убитым.

Интеллектуальная деградация наркомана хорошо прослеживается в тех случаях, когда до заболевания уровень умственного развития был достаточен. Утрачивается интерес к умственным задачам, оценке, анализу ситуаций, слабеет способность к активной концентрации внимания, что еще больше затрудняет мыслительные операции, ухудшается память на то, что не заряжено эмоционально, то есть на то, что не связано с наркотиком.

О былом хорошем интеллектуальном развитии можно судить по запасу слов, достаточно богатому; скудный запас, с преобладанием жаргона, стереотипных выражений, прибауток, говорит об изначальном низком интеллектуальном уровне. Это полезно знать, так как позволяет косвенно судить о давности болезни в первом случае не только по измененным венам. Как известно, все впервые задержанные утверждают, что они приняли наркотик “первый раз”.

Наркоман становится плохим учеником и плохим работником, даже если он не работник умственного труда. При необходимости он еще может собраться, выполнить некую задачу, особенно если речь идет о том, как достать наркотик или деньги для его покупки. Но эти усилия кратковременны, больной легко истощаем и, спустя 1-2 часа, оказывается интеллектуально беспомощным, способным только на понятные, упрощенные аффективные реакции.

Нарастание интеллектуальной деградации приводит к видимому слабоумию. Больной, даже будучи трезвым, плохо понимает обращенные к нему вопросы, отвечает неточно, как бы мимо смысла, интересующего собеседника; на новый вопрос может дать прежний ответ. Отвечает с паузами не потому, что обдумывает, как лучше ответить, а потому, что с трудом старается понять. Эта тяжелая теперь для него работа видима мимически: лицо не напряжено и живо, а расслаблено и тупо. С прогрессированием слабоумия исчезает способность виртуозно лгать - уже мало кого он может обмануть.

Описанные выше особенности личности наркомана - эмоциональное уплощение, бесчувственность, опустошение, вплоть до слабоумия, его интеллектуальных возможностей, что не позволяет ему предвидеть смысл ситуации, в которой он оказался, и последствия своих поступков, волевое снижение - приобретают особый криминальный смысл в контексте среды.

Здесь мы имеем в виду не человека, который попробовал наркотик разово, не того, кто только начинает наркотизироваться, а именно больного наркоманией, у которого дефект, нажитый в процессе болезни, уже выражен. Первым еще может управлять страх разоблачения. Больным-наркоманом движет только потребность в наркотике, которая превышает инстинкт самосохранения, а не только этические мотивы, чувство ответственности, долга и т.п.

В микросреде (семья, работа, друзья) - это человек, на которого ни в каком отношении рассчитывать нельзя, а можно ждать только неприятностей и ущерба. В макросреде (общество) он представляет, особенно в наши дни, крайнюю социальную опасность. “Подкармливая” его желанным наркотиком, его можно подвести к совершению любого преступления, вплоть до выполнения террористических действий. Правда, ненадежность наркомана делает его одновременно и опасным свидетелем. После использования, выполнения разового задания, их обычно ликвидируют.

Иногда, в особо жестких, построенных на военизированной дисциплине, бандах, обнаруженных наркоманов в собственной среде уничтожают (а не изгоняют) заранее. Такие убийства обычно трудно расследуются, поскольку по внешним признакам и иным обстоятельствам походят на передозировку наркотиками и выглядят как естественная смерть наркомана.

Самыми частыми преступлениями, которые сопутствуют наркомании, являются не просто корыстные, а те, которые позволяют получить сиюминутную корысть. Необходимость достать наркотик - основной категорический мотив жизни наркомана, превышающий потребность в еде и питье.

Измененное состояние сознания, эмоциональные расстройства снимают поведенческий контроль и высвобождают примитивные инстинкты агрессии, насилия. Нарушения воли легко делают наркотизирующего пассивным орудием преступления, а нарушение интеллекта накладывает отпечаток на совершаемые действия.

Разумеется, ни одна психическая функция не работает изолированно (наша психиатрическое разделение на сферы психики условно), а только интегрирование, в ансамбле. Но важно подчеркнуть, что лица, вовлеченные в наркоманию, даже в случае разового, первого приема наркотика способны к совершению преступлений. И нередко характер преступления, особенности его исполнения дают основание предполагать “наркотическую окраску” события.

Опытный эксперт, зная особенности воздействия различных веществ, может даже ретроспективно предположить группу, вид наркотического средства, которое использовал преступник.

С течением наркомании криминогенность наркоманов падает. Если он не умирает от передозировки, введения грязного, фальсифицированного наркотика, несчастного случая, присоединяющихся болезней типа СПИДа, гепатита, сепсиса и др., убийства его как нежелательного свидетеля или при дележе наркотика (перечень можно продолжать), то наступающее энергетическое опустошение делает наркомана неспособным ни к каким поступкам, даже преступным.?
?

Источник: www.narkotik.co.il

Только зарегистрированные пользователи могут оставить комментарии
Пожалуйста авторизируйтесь или зарегистрируйтесь

Powered by AkoComment 2.0!